В творческом багаже Игоря Петренко более 80 фильмов. И практически в каждом втором он играет военного.
Начинал с командира взвода в фильме «Звезда». И вот дорос до адмирала!
Актер сыграл главную роль в военно-исторической драме «Адмирал Кузнецов». Его персонаж — легендарная личность. Самый молодой из военных наркомов, он возглавил Военно-морской флот СССР незадолго до начала войны. И в первый день Великой Отечественной, когда и авиация, и сухопутные войска понесли огромные потери, наш военно-морской флот отразил все атаки врага, не потеряв ни одного корабля…
— Игорь, когда вы готовитесь играть реальных исторических персонажей, ощущаете какой-то дополнительный груз ответственности?
— Конечно. Ведь присутствуют некие знания, которые усложняют тебе жизнь. Что касается последнего персонажа, то мне довелось побывать в архиве, где я делал акцент не на запоминании каких-то дат. У моего героя складывалась интересная судьба: он был рожден на стыке веков. Учился в духовной семинарии, потом стал матросом, после учился в Военно-морском училище имени Фрунзе. Он начал с абсолютных низов и двигался вверх за счет труда и любви к своему делу… Можно говорить бесконечно о том, на что ты мог опираться в работе, но этот пиетет к герою, которого ты играешь, он, скорее, мешает… Вообще самое главное для моего персонажа — чтобы он был человек, а не монумент ходячий.
— Что больше всего впечатлило, когда изучали биографию адмирала Кузнецова?
— Как раз то, что он учился в духовной семинарии. Я понимаю, что это не могло не оставить своего отпечатка в отношении к людям, которые тебя окружают, к миру… Меня впечатлило, что он с самого маленького возраста впитал в себя духовность, а уже потом полюбил свое дело. Я думаю, что личность Кузнецова — это такой чудесный сплав, который складывался из духовного начала и выживания в новых реалиях быстро меняющегося времени, когда важно было не потерять себя.
— Вы часто играете военных, людей в погонах. Когда надевали морской китель, ощущали себя как-то по-особому?
— Это естественно: надень на любого человека спортивный костюм — будет одна походка, а когда надеваешь военную форму, то начинаешь иначе себя вести. А по-особому было находиться в сцене, где были доклады Сталину. И докладывали о потерях. Когда все встают и перечисляют потери в авиации, которая даже не смогла взлететь, какие жертвы среди человеческого состава, техники и так далее… И вдруг встает адмирал Кузнецов и говорит, что у нас нет потерь, мы дали врагу достойный отпор. В этой сцене я впервые примерил белый китель — его мне еще не приходилось надевать. Да, необычные ощущения… А что касается военной формы вообще — мне неоднократно приходилось работать в ней. И доводилось в том числе играть морского офицера. Была такая многосерийная история «Робинзон», где я играл моряка-подводника… Вообще так сложилось, что в армии я не служил и мне по большому счету неведома жизнь военного человека во всех ее нюансах. Другое дело, что я из семьи военного и у меня армия была дома — и достаточно убедительная! (Улыбается.) У меня сложился стереотип военного человека, каким я себе его представляю.
— Игорь, вы — многодетный отец. Прививаете своим наследникам любовь к историческим фильмам, в том числе военным?
— Девочки у меня еще маленькие (в браке с Кристиной Бродской у актера родились три дочки. — Ред.). Мы часто смотрим с ними сказки, советские мультики. А что касается мальчишек, так сложилось, что я не нахожусь с ними рядом постоянно (у Петренко двое сыновей от предыдущей жены, актрисы Екатерины Климовой. — Ред.). Они все больше и больше начинают взрослеть, и мы все реже видимся. У них уже свои дела, свои планы, а я сам много работаю… Что же касается фильмов… Есть список фильмов для старшего сына Матвея, которые я рекомендовал ему к просмотру. И я рад, что он осознанно начал их смотреть. Хотя надо сказать, что спецэффекты стали отдалять нашу молодежь от советского кино, где есть паузы, где артисты в кадре молчат… К сожалению, в 90-е годы нарушилась связь между поколениями. Но есть надежда, что наше современное кино найдет эту золотую середину между советским кино, где есть человек, где есть душа, понятие совести, традиций, и красивой изобразительностью. Мне кажется, что мы уже научились снимать красиво. Теперь нам надо вернуться и вспомнить, о чем мы умеем молчать…
