Виктория Тарасова так часто играла женщин в форме, что может показаться: это ее амплуа. Но она хороша в разных амплуа.
Начальник следственного отдела Ирина Зимина из «Глухаря», а потом и из других сериалов — женщина строгая и принципиальная. И совсем иная ее Светлана из «Мамы в законе» — женщина, отсидевшая срок, но не переставшая быть любящей матерью…
«НАВЕРНОЕ, МУЖЧИНЫ СЛАБЕЮТ»
— Виктория, почему у вашей Ирины Зиминой глаза всегда грустные?
— Жизнь, наверно, нелегкая… Зимина — она как я. У сильных женщин всегда глаза грустные — я как-то не вижу радости в глазах женщин, которые тянут все на себе… И еще у Ирины нет такой захватывающей любви, чтобы глаза загорелись.
— А как же отношения с Сергеем Глухаревым!
— Не могу сказать, чтоб она страдала по Глухареву, была в него влюблена. Все шло и шло…
— Почему же женщины вынуждены быть сильными?
— Наверное, мужчины слабеют. Они и живут меньше. Может, за ними надо ухаживать, дома пусть сидят? Не редкость же: муж и жена, он ничего не делает. И ей приходится становиться сильнее, потому что на ней дом, дети… Лично я этого не понимаю: вы же вдвоем рожаете ребенка — мама и папа, но папы нередко уходят, даже не пытаясь помочь… У них исчезла ответственность. В советское время было нормой, что обязанность мужчины — содержать семью, сейчас такого нет. Знаю примеры, когда женщинам приходится выбивать деньги на детей. Просто не мужики, а разгильдяи! А есть и такие: «Дам тебе денег, а ты потратишь не на сына, а на себя!» Может, это мы их как-то неправильно воспитываем? У меня взрослый сын Данила, и я ему периодически поддаю: раскладываю, объясняю про обязанности мужчин…
— Но все же есть и другие примеры. Взять хотя бы Владимира Фекленко из вашей «глухарской» компании. Он брал декретный отпуск, сведя работу к минимуму, старался больше времени уделять жене и дочке…
— Не знала! Хороший пример. Знаю, что есть настоящие мужчины, которые даже после развода помогают бывшим женам.
«В ТЕАТРЕ ВСЕ ПО-ДРУГОМУ»
— Какое кино стоит посмотреть, чтобы понять, что вы не только Зимина?
— Ну есть же сериал «Мама в законе». Моя героиня, отмотавшая срок, горло готова была перегрызть за своего сына. Она жертвует собой ради счастья, благополучия ребенка. Я прожила эту роль от начала до конца и даже потом болела, похудела на семь кило. Рыдала с утра до вечера, не надо было даже грим делать… С Мишей Пореченковым мы снимались в «Один против всех». Я сопротивлялась: еще от Зиминой не остыла, а тут снова в погоны. Но режиссер сказал: «Попробуй сделать что-то другое». И я сыграла особу, которая выслуживалась, прислуживалась…
— В «Свахе» вы такая расслабленная, счастливая, влюбленная…
— А именно с этого проекта и началась Зимина! Компания, снимавшая «Сваху», пригласила в «Безмолвного свидетеля», где я сыграла убийцу. А следующим стартанул «Глухарь»… Но знаете, если вы хотите увидеть артиста в действии, посмотреть, какой он, что он может, надо сходить на него в театр. Совсем недавно на мой спектакль «Скамейка» приходила подруга, которая знает меня по комедиям. После она воскликнула: «Боже, как же тебе идет мелодрама, где любовь, наивность, счастье, слезы!» После моих спектаклей люди уходят с чем-то: либо смеются, либо задумаются, либо поплачут. Театр — это живое общение, театр — это душа. Приходите на спектакли, не пожалеете…
«ОТ ТАНЦЕВ И ЛЬДА ОТКАЗАЛАСЬ»
— У вас же имеется еще одна профессия — балетмейстер. Пригождалась когда-нибудь?
— Конечно, использую второе образование, но редко — на пенсии, наверное, разберусь, что с ним делать. Но и сейчас могу поставить танец, направить, посчитать — во всех танцевальных номерах всегда смотрят на меня. У нас есть смешной дуэт с Владиславом Котлярским (актеры вместе снимались в сериалах «Глухарь», «Пятницкий» и «Карпов». — Ред.), когда Зимина и Карпов на сцене в спектакле «Женихи по объявлению» играют совершенно придурковатых людей. Зрители не верят, что мы — это мы! (Смеется.)
— Сейчас на телевидении много проектов, где можно применить свои танцевальные способности. Пошли бы?
— Когда-то меня звали и на танцы, и на лед, но я тогда очень много снималась. Да и куда: плечо три раза оперировалось, коленка «провалилась»… Не пошла — испугалась травм, особенно на льду. Могла бы, конечно, научиться кататься, но упасть и сорвать контракт, подвести огромный коллектив не имела права. И танцы отнимали бы много времени. В итоге не согласилась.
— Но в «телевизоре» вы все-таки поработали…
— Поработала. Были «6 соток», которые сначала вела Марина (актриса Марина Куделинская, сестра Виктории. — Ред.), потом — я. Было еще шоу «Однажды в России». В программе участвовали семьи, которые должны были найти русское производство холодильников, вещей, еды… Было интересно. А спустя годы, когда против нас ввели санкции, стало актуально! А программа «Красота по-русски» давалась сложно, мне было тяжело и больно выслушивать страшные истории героев. У кого-то были врожденные дефекты внешности, с кем-то случилось несчастье. Я старалась не принимать все близко к сердцу, но оставаться в стороне невозможно… С одной героиней из Кемерова мы до сих пор общаемся. После нашей программы, где ей сделали пластические операции, она вышла замуж и родила ребенка!
«МАМА – МОЙ КУМИР»
— Для меня было сюрпризом, что актриса Марина Куделинская — ваша родная сестра. Вы такие разные!
— Разные. Но от мамы что-то общее нам все-таки досталось: мы шебутные, веселые. Это сейчас у нас хорошие отношения: поддерживаем друг друга в любых ситуациях. А в детстве она обижала меня, ревновала ко мне, младшей, как обычно и бывает… (Улыбается.)
— Вы не работали вместе. А в каких ролях представили бы ее и себя?
— Соседки какие-нибудь смешные… Или жена с любовницей. Я добрая и мягкая — значит, жена, а она — любовница. У нее мощные роли любовниц. В какой-то офисной, рабочей истории она бы начальницей была, а я — подчиненной. В кино сыграть-то можно все… Хотя в театре сейчас играю в «Женихах», где я — сваха для своей подруги, которой никак не удается выйти замуж. Могли бы и с Мариной это сыграть…
— Кстати, про замужество. Каким женским штучкам вас мама учила?
— Моя мама не давала никаких напутствий. Никто не лез с советами — лишь бы дочь была счастлива! Хотя у мамы теория есть, с которой я не очень согласна, но мы всегда находили не тех мужчин, по крайней мере, я…
— А что за теория?
— Когда мама выходила замуж за моего папу — не могла сказать, что любила отца, но она видела в нем отца для Марины: мужчину хозяйственного, дельного, который в дом все нес, трудился. И это стояло для нее на первом плане для создания семьи. Мама выходила замуж — за мужа. И ее напутствие нам: страсть и любовь не должны стоять на первом месте, это все уходит за пять минут, а вот семья должна быть крепкой! В страсть, в любовь, в омут с головой — это не про маму! Она у меня как Зимина: все по делу, любит править. А папа был мягкий, добрый — я больше в него… Но мама — мой кумир, живой пример, как надо не сдаваться в жизни, выбраться из землянки, приехать в Москву, поступить в институт… Наверное, главный урок моей мамы: всего в жизни можно добиться, главное — желание!
ОПАСНЫЙ ВОЗРАСТ
— Для женщины вопрос возраста часто болезненный. А какой возраст, по-вашему, самый прекрасный?
— Я вернулась бы в свои 25 лет: когда ты еще ничего не соображаешь, особо нет никаких проблем, детей — такое беззаботное время. (Улыбается.) Но и сейчас мой возраст прекрасен, потому что ты все понимаешь, умная, даешь советы… Но когда открываю паспорт, мне кажется, там не я, не мне 50 с хвостиком. С некоторыми ровесницами разговариваю как с мамой своей. Не знаю, то ли я где-то «заморозилась» — даже не по внешности, а по какому-то духовному состоянию, внутреннему… У меня — вихрь в голове! Я легко общаюсь с теми, кто младше меня, но не знаю, как быть с ровесниками… Вообще возраст наш — опасный. Тяжело же начинать стареть. От этого страха можно такого наворотить с лицом, что придется поставить крест на профессии! (Смеется.)
